Александрийская и антиохийская богословские школы. Антиохийская школа богословия. Б. александрийская школа

История развития христианской мысли знает несколько крупных центров, около которых совершалась поляризация культурных сил и которые стали на долгое время средоточием умственной и религиозной жизни. Одним из таких центров является прежде всего Александрия. По целому ряду разнообразных причин ей дано было на протяжении приблизительно трех веков быть руководителем богословских интересов и исканий и дать церкви ряд крупных имен в истории восточного богословия. Не случайно именно в ней процветали и вошли в историю такие крупные личности, как Климент Александрийский, Пантен, Ориген и другие, менее знаменитые писатели и деятели христианского просвещения. Из Александрии именно возникло арианство и в ней же явился «отец православия», св. Афанасий, полемическую и богословскую деятельность которого впоследствии продолжали и развивали его современники, великие каппадокийцы, на себе вынесшие весь подвиг тринитарных споров. Александрия же оставалась центром богословского просвещения и в эпоху следующего за тем крупного богословского столкновения, христологического, когда догматическая борьба концентрировалась около двух очагов богословской мысли, александрийского и антиохийского (или восточного), определивших два направления в православной богословской письменности.

Основателем Александрийской школы, по преданию, был евангелист Марк. Сначала она служила для образования христианских детей и для приготовления оглашенных к Крещению, но вскоре явилась необходимость расширить круг преподавания и приготовлять христиан к борьбе с образованными язычниками.

Со II в. в Александрии действовала школа оглашенных (катехуменов). Такие школы существовали во многих местных общинах. Однако александрийская школа была особой. Широкое энциклопедическое образование, которое давала александрийская школа, было особенно важно для христианской апологетики, так как, чтобы объяснить христианскую веру и Св. Писание грекам, необходимо было тщательно изучить их образ мышления. Именно здесь, в александрийской школе, богословы стали применять исключительно аллегорический метод экзегезы. Интересный пример александрийской «аллегоризации» Писания мы находим в «Послании Варнавы», где уже можно отметить тенденцию к натянутым толкованиям, иногда не имеющим ничего общего с реальностью; злоупотребление методом было присуще многим экзегетам александрийской школы. С одной стороны, они понимали необходимость и важность ветхозаветной истории, но, с другой стороны, аллегоризация всех, даже мельчайших деталей этой истории избавляла толкователей от необходимости принимать эту историю всерьез, а это делало Ветхий Завет куда более приемлемым для греческого ума. Св. Писание в понимании представителей аллегорической школы экзегезы было чем-то вроде криптограммы, имело эзотерический смысл, доступный лишь избранной элите образованных интеллектуалов, но скрытый от простых непосвященных смертных.

Александрийская богословская школа -- ветвь ранней патристики, которая вместо следования букве новозаветных писаний (на чём настаивала Антиохийская школа) развивала аллегорический метод истолкования Библии. Например, слова Иисуса о том, что легче верблюду пройти в игольное ушко, чем богатому попасть в Царствие Небесное, Климент Александрийский истолковывал в том смысле, что «Писание требует от нас не отказа от собственности, но отказа от чрезмерной привязанности к собственности».

Первым по времени выдающимся представителем Александрийской школы был Пантен (189-195 г.). По словам историка Евсевия, это был муж высокого ума и обширной учености, основательно изучивший не только богословские науки, но и языческую философию. Первоначально он принадлежал к школе стоиков, но, ознакомившись с учением Евангелия, стал ревностным христианским миссионером, проповедовавшим Христово учение даже в Индии. За свою ученость и педагогическую опытность он поставлен был главою Александрийской школы, в которой долгое время подвизался в качестве ее учителя и воспитателя.

Приемником Пантена в Александрийской школе был ученик его Климент Александрийский (+217 г.). Климент получил блестящее образование в высших языческих школах. Не находя полного духовного удовлетворения в языческой философии, он стал искать его в христианстве и с этой целью предпринимал далекие путешествия на Восток и Запад, чтобы на месте ознакомиться с христианским учением из бесед с мужами, которые сохранили чистое предание веры от времен апостольских.

Климент первый сделал попытку систематического изложения основных начал христианской педагогики. В своем сочинении «Педагог» он изображает Самого Христа под видом педагога и в лице Его представляет нам идеал воспитателя.

Христос-Педагог воспитывает людей не одним учением Своим, но главным образом примером собственной жизни, так же и христианские воспитатели. Педагог побуждает к добродетели других и это важная мера воспитания. В отношении к людям Педагог-Христос руководится безграничной любовью; тем же чувством должны руководствоваться и христианские воспитатели. Одним словом, Христос-Учитель есть совершеннейший Педагог, Которому во всем должны подражать и христианские воспитатели. Таковы главнейшие педагогические наставления, изложенные Климентом Александрийским в его труде «Педагог».

Преемником Климента в катехетической школе стал Ориген (184-254), роль которого в истории христианства трудно переоценить. Его по праву называют основателем христианского богословия. По своим интеллектуальным данным и по объему проделанной им работы он был на голову выше всех ранних христианских мыслителей. Ориген был великим христианским философом, впервые предпринявшим серьезную попытку систематического объяснения христианства в категориях эллинской мысли. Он считал, что Церковь, утратившая контакт с людьми, спасение которых есть ее миссия, отказывается от своей кафоличности, превращается в секту.

Постепенно школа сделалась блестящим академическим заведением, дававшим широкое энциклопедическое образование, включая греческую философию и начатки естественных наук. Среди ректоров ее были не только клирики, но и интеллектуалы из мирян. Это положение изменилось только в IV в., когда возглавляющие Александрийскую Церковь архиепископы, сами будучи богословами, взяли под свой контроль богословскую и интеллектуальную жизнь школы.

В то же время в Антиохии начала формироваться другая школа - соперница Александрийской. В отличие от александрийского аллегоризма характерной особенностью антиохийцев являлся историзм .

Антиохийская школа (греч. ИеплпгйкЮ учплЮ фзт Бнфйьчейбт) -- ветвь ранней патристики с центром в Антиохии. Основана в конце III века, наибольшего рассвета достигла в IV веке. Антиохийская школа в противовес Александрийской школе настаивала на буквальном толковании Библии, мало прибегая к аллегорическим и мистическим трактовкам Священного Писания. Тогда как александрийцы разрабатывали синтез христианства с учением Платона, антиохийцы следовали Аристотелю. Они не только не отвергали научного знания, но и (по свидетельству Епифания) «с утра до вечера сидели над занятиями, стараясь излагать представление о Боге при помощи геометрических фигур». В христологических вопросах антиохийские богословы подчёркивали человеческую сторону Христа, а александрийцы -- божественную. Крупнейшие представители -- Кирилл Иерусалимский, Диодор Тарсийский, Иоанн Златоуст и Феодорит Кирский. Учениками антиохийской школы были знаменитые ересиархи Несторий и Феодор Мопсуестийский.

Настоящим основателем антиохийской школы считается Лукиан, пресвитер Антиохийский. Он был великим ученым экзегетом и исправил греческий текст Септуагинты, сверив его с еврейским оригиналом. В отличие от оригеновского аллегоризма его методом был буквализм. Однако и у него были некоторые спорные высказывания, в частности, те, которые легли в основу арианства: «Было время, когда Сына не было» - или: «Сын был сотворен». Говоря это, Лукиан имел в виду цитаты из Писания: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони» и «Образ Бога невидимого, рожденного прежде всякой твари»(Притч.8:22-23;Кол.1:15).Учениками Лукиана были Арий и многие из его единомышленников. Таким образом его можно в каком-то смысле назвать основоположником арианства, которое в зародыше уже существовало в адопционистских тенденциях Павла Самосатского. Однако сам Лукиан был весьма уважаем при жизни, никто его в ереси не обвинял, он умер мучеником и числится в наших святцах.

В 260г. епископом Антиохийским стал Павел Самосатский. Он считается родоначальником еретического учения адопционизма, хотя, возможно, подлинным его родоначальником является ренегат Феодор Византийский. Учение Павла Самосатского характеризовалось как адопционизмом, так и модализмом. Бог и Его Слово (Премудрость) едины, единосущны (пмппэуйпт). Именно благодаря Павлу это слово, впервые употребленное Оригеном, стало широко известным на Востоке. Павел использует его в том смысле, что между Отцом и Сыном нет различия. Слово вдохновило простого человека Иисуса и вселилось в него после крещения. Павел верил, что и сам он равен Христу, каким, впрочем, должен стать каждый из нас. Отчасти учение Павла сродни примитивному иудео-христианскому пониманию Личности Христа. Его мысль была укоренена в сирийской, а не в греческой традиции. Но для его современников это была несомненная ересь. В 268 г. на соборе в Антиохии учение Павла было осуждено. Осуждено было и слово пмппэуйпт, за которым после этого надолго сохранилась плохая репутация. Согласно решениям собора, Христос отличается от пророков в принципе: те были вдохновлены Духом Божиим, а Он был воплощен.

Осуждение несторианства с подачи Кирилла Александрийского ознаменовало собой закат антиохийского богословия.

Латинская христианская школа. Во втором веке языком христианства был греческий. В это время христианские писатели Запада были по Большей части выходцами из стран Востока; Татиан - сириец, Валентин - египтянин, Ириней - грек из Малой Азии, Иустин - самарянин. Если в начальный период христианство бытовало в основном лишь в иудейских кругах, то в последующий, второй, период оно распространялось главным образом в той среде, где говорили по-гречески. Даже латиняне и африканцы, обращенные в христианство, принадлежали к городской среде, где языком культуры был греческий. Примером может послужить Тертуллиан. Лишь в третьем веке осуществилась встреча между христианством и собственно латинской традицией.

Считается, что родина латинского христианства - Африка. Несомненно, уже очень рано здесь были созданы важные произведения, в которых проявился дух латинского христианства. И очень вероятно, что в начале второго столетия здесь, в Африке, уже были римские христиане, говорившие по-латыни. Действительно, в "Пастыре" Гермы встречаются христианские латинские выражения, переведенные на греческий. В ту эпоху появились первые латинские переводы Ветхого Завета, в частности псалмов. Возможно, что эти христианские переводы предшествовали переводам, выполненным еврейскими переводчиками. Наконец, некоторые греческие произведения уже очень рано были переведены на латинский в Риме. Это относится, в частности, к "Посланию" Климента, вызвавшему особый интерес в римской христианской общине. Все же в Риме - городе поистине космополитическом - греческий язык оставался наиболее общим языком Церкви вплоть до середины третьего века. В эту эпоху появился первый римский писатель, писавший на латинском языке, - Новациан. В начале же третьего века христианская латинская литература обогатилась гениальными произведениями Тертуллиана. А еще раньше, в 180 г., были созданы "Деяния мучеников Сцилиума", написанные по-латински. В них говорится о libri et epistulae Pauli, что как будто бы указывает на латинский перевод Библии. Следовательно, латинское христианство существовало в Африке еще в конце второго века.

В середине третьего века Западная Церковь становится полностью латинской. В Карфагене проходит Собор африканских епископов, созванный святым Киприаном. Все акты этого Собора были написаны по-латински. Вероятнее всего, именно в Африке жил поэт Коммодиан, чье творчество весьма характерно для африканского христианского мира, где бытовало чрезвычайно конкретное толкование Писания и апокалиптическое видение истории. Римлянин Новациан, порвавший с римским епископом Корнелием, написал по-латински трактат "О Троице". Постепенно у Западной Церкви появляется свой собственный лик: свой язык, свое искусство, самобытный стиль. Даже проблемы у нее иные. Трудности Восточной Церкви - доктринальные, вероучительные. На Западе трудности - дисциплинарно-правовые. Самый тяжкий кризис был порожден здесь проблемой отношения к христианам, которые во время гонений отреклись от своей веры. Непримиримые Киприан и Новациан несколько раз вступали по этому поводу в конфликт с епископом Рима, занимавшим более умеренную позицию. Действенно ли крещение, совершенное еретиками, - эта проблема стала предметом другого спора между епископами Африки и римским епископом. На Востоке же по этим вопросам допускались расхождения. Стремление к организации и унификации - характерная особенность этого периода истории латинского христианского мира.

Латинская традиция западного христианства известна как католическая (с греч. -- универсальная) церковь, однако точнее использовать термин Римско-католическая церковь. Во главе этой церкви стоит римский папа -- так с III -- IV вв. стали называть себя епископы Рима. С VI в. этот термин закрепился за главой христианской общины “вечного города”, Рима, столицы огромной империи. Римские епископы, называющие себя “наместниками Бога на земле”, поставили себя в привилегированное положение, претендуя на почетное (по преданию, церковь Рима была основана апостолами Петром и Павлом) и юридическое (как церковь столицы империи) первенство среди всех христианских церквей.

Термин “латинский” подчеркивает, что использование латыни в качестве официального языка Западной Римской империи определило связанность истории этой христианской традиции с историей народов и государств Западной Европы. Латинская традиция западного христианства прослеживается примерно с IV в.

Христианизированные народы империи стали римскими гражданами и признали особое положение церкви Рима. Европа к западу от линии Скандинавия-Карпаты-Дунай превращалась в целостное христианское сообщество, связанное общим для всех латинским языком и признанием верховенства папского престола. Эта западноевропейская общность в средние века осознавала себя как “Христианское царство”.

Становление латинской традиции шло одновременно с процессами разделения Римской империи на Западную и Восточную и упадком императорской власти на западе. В ранее едином христианстве с IV--V вв. начали обособляться два направления: западное (латинское) и восточное (греко-православное). Формальное разделение произошло в 1054 г., когда римский папа Лев IX и византийский патриарх Михаил Керулларий, отказавшийся признать притязания Рима на верховенство над греческой церковью, наложили друг на друга анафему.

С V -- VI вв. началось усиление роли римских первосвященников: возрастало их экономическое и политическое могущество. Сначала в Италии, а затем и далеко за ее пределами расширяется юрисдикция папской Церковной области. Народы Западной Европы обращались в христианство массами, всем сообществом сразу, поэтому Римско-католическая церковь развивалась как церковь целого народа, целого государственного образования. Соответственно и юрисдикция национальной империи распространялась на все население без изъятия.

До XVI в. это было обязательной нормой, и лишь после Реформации удалось добиться юридической санкции на возможность разных вероисповеданий населения одной европейской страны. Высокомерный униформизм латинского христианства и порождаемое им преследование инаковерующих и инакомыслящих были унаследованы и многими протестантскими церквями. Поэтому Лютера и Кальвина сами реформаторы часто называли соответственно виттенбергским и женевским папами.

Раскол в латинской традиции западного христианства привел к победе реформаторов и созданию в XVI в. северной, или протестантской, традиции западного христианства. С этого времени церкви латинской традиции сосредоточились на юге Западной Европы. Крестовые походы под парусами доминировавших на море в XVI в. Португалии и Испании позволили учредить церкви латинской традиции не только в Центральной и Южной (Латинской) Америке, но и во многих районах Африканского побережья и отдельных регионах Азии.

Миссионерская деятельность и колониальная экспансия” XIX -X вв. способствовали еще более широкому географическому распространению Римско- католической церкви. Иммиграция из Ирландии, Италии и других европейских стран с латинской традицией христианства привела к формированию латино- христианских анклавов в Северной Америке, Австралии и других регионах с доминирующим протестантским влиянием.

В XIX в. деятельность Римско-католической церкви значительно политизировалась, что было связано с колониальной экспансией, формированием политических партий и развитием рабочего и социалистического движений в странах Европы. На I Ватиканском соборе 1869-- 1870 гг. римский папа Пий IX, за несколько лет до этого опубликовавший “Силлабус, или Полное перечисление главных заблуждений нашего времени”, стремился, с одной стороны, поднять авторитет папы и католического учения в вопросах религии, политики и идеологии, а с другой - определить позиции церкви по отношению к новым научным, общественным и политическим течениям и идеям.

Собор осудил эти учения (рационализм, пантеизм, социализм и т.д.) и демократические требования общественных движений (свобода слова, печати и т.д.), а также принял декрет о непогрешимости римского папы (наместника “Христа”), когда он выступает официально по вопросам веры и морали. Последнее решение привело к выходу из церкви части католиков и формированию ими самостоятельной старокатолической церкви. Эти небольшие церкви действуют сегодня в нескольких западноевропейских странах и США.

Римско-католическая церковь отдает приоритет преданию , т.е. наряду с Библией, трудами отцов Церкви и решениями первых Вселенских соборов она поднимает до уровня непререкаемого авторитета для верующих официальные документы, подготовленные папой и высшими органами центрального церковного управления. Римско-католическая церковь не рекомендовала (до II Ватиканского собора) верующим самостоятельное изучение Библии, настаивая на чтении в присутствии священнослужителя, который дает официальное толкование. Только в иерархии латинского христианства есть кардиналы . Таинство конфирмации (с лат. - миропомазание) проводится в возрасте 7 - 13 лет. Евхаристия совершается не на квасном хлебе (как у православных), а на пресном (облатка). Крестное знамение совершается не справа налево, как у православных, а слева направо.

К Римско-католической церкви примыкают униатские церкви , т.е. национальные христианские церкви, подписавшие унию (с лат. - союз) с Ватиканом. Униатские церкви принимают вероучение и руководство Римско-католической церкви, но сохраняют национальные особенности в богослужении и обрядовой практике. Униатские церкви придерживаются различных обрядов: греческого, халдейского, армянского, маронитского, сирийского и коптского.

Антиохийская богословская школа – собирательное название для общих черт духовного и богословского направления представителей антиохийского богословия.

В отличие от Александрийской школы, когда идет речь об А. б. ш., не предполагается обязательного существования образовательного учреждения с преемством дидаскалов.

Предварительный этап существования А. б. ш. представлен именами свт. Феофила Антиохийского (ум. после 180 г.), который занимался огласительной деятельностью, и пресвитера Малхиона (ум. во втор. пол. III в.). Важнейшей фигурой для ранней истории Антиохийской школы является пресвитер св. Лукиан Антиохийский (до 235 – 311). Лукиан учился в Эдессе у некоего исповедника Макария; после того, как он был в Антиохии рукоположен в пресвитера, он начал там же преподавать и толковать Писание. В плане экзегезы Лукиан разделял противоположный Оригену подход, противопоставляя оригеновскому аллегоризму буквалистическо-исторический экзегетический метод. Этот метод стал характерным для богословского стиля Антиохийской школы.

Наставничество Лукиана привело к формированию т. н. лукиановской школы, понимаемой как в смысле непосредственного ученичества у Лукиана, так и в смысле определенного стиля богословского мышления. Принадлежать к этой школе считалась почетной; причем, учениками Лукиана были многие известные представители аринства: сам Арий, Евсевий Никомедийский, Астерий-софист, Феогнис Никейский, Леонтий Антиохийский и др.

Последующее развитие школы А. б. ш. не имело преемственности с направлением Лукиана, за исключением его экзегетического метода. В этом отношении можно различать две достаточно отличные друг от друга Антиохийские школы: школу Лукиана и его последователей, и школу, связанную с именами Диодора Тарского, Феодора Мопсуэтского, Иоанна Златоуста, Феодорита Кирского, Нестория и др. Если для первой был свойственен субордиционизм, характерный также для богословского учения Оригена, приведший в конце концов к арианству, то для второй субордиционизм не характерен и она отмечена борьбой с арианством; в качестве же объединяющего момента для них выступать буквалистическо-исторический экзегетический метод.

Начало второго этапа Антиохийской богословской школы связано с наставничеством Диодора Тарского, вокруг которого сложился круг учеников. Диодор отличался особой нелюбовью к аллегорическому методу александрийцев. Учениками Диодора были как грекоязычные, так сироязычные христиане. В число его учеников входили, в частности, такие значимые церковные писатели того времени, как Феодор Мопсуэтский и свт. Иоанн Златоуст. Обучение в школе Диодора заключалось в чтении, запоминании и толковании Священного Писания. Следующим знаменитым наставником Антиохийской школы был Феодор Мопсуэтский. Феодор прошел обучение в риторской школе Либания, где изучал философию, риторику и историю. После получения светского образования, а затем подвизания в монастыре, Феодор учился у Диодора Тарского. После того как Диодор был рукоположен в епископы Тарса, он и его ученики покинули школу; остался только Феодор Мопсуэтский, который стал дидаскалом в школе Диодора. В богословском отношении Феодор учил о том, что единство Лица Сына обусловлено «вселением» Божества. Со временем Феодор стал авторитетнейшим толкователем Писания в Сирии, по толкованиям которого учились многие ученики, особенно на христианском Востоке; однако затем из-за подозрений в несторианстве его книги систематически уничтожались. Для экзегезы Феодора характерен прежде всего филологический подход, заключающийся в выяснении истинного значения слов и буквального смысла текста. Феодор признавал важность и широко использовал типологический способ экзегезы, устанавливающий связь между событиями Ветхого и Нового Завета. Этот способ экзегезы Феодор называл «созерцанием» и видел в нем задачу истолкователя Писания. Типологический способ толкования Писания сближает Антиохийскую и Александрийскую школы.

Определенный синтез Антиохийского и Александрийского подходов был представлен у еще одного антиохийца – блж. Феодорита Кирского (393–457 гг.), который стал одним из ведущих экзегетов Антиохийской школы. С одной стороны, блаж. Феодорит считает важным историко-грамматическое толкование Писания, с другой – принимает, что в Библии многое говорится образно, метафорично и таинственно, то что необходимо понимать духовно. Также в своей христологии блаж. Феодорит гораздо ближе к Александрийцем, чем его предшественники.

Осуждение на III Вселенском соборе в 431 г. идей Нестория привело к упадку Антиохийской школы, и даже некоторая реабилитация ее в 451 г. на Халкидонском соборе в корне не изменило ситуацию. Можно говорить о зачатках неоантиохийской школы во второй половине V в. – первой половине VI в., но осуждение «трех глав» на Пятом Вселенском Соборе в 553 г. привело к тому, что Антиохийская школа богословия как самостоятельная богословская школа окончательно перестала существовать. Идеи Антиохийской школы были переняты школой Эдесско-Нисибинской.

Литература:

Гаврилюк П. История катехизации в Древней Церкви. М., 2001.

Дьяконов А . П . Типы высшей богословской школы в древней Церкви // Христианской чтение. Апрель, май, 1913.

Сагарда А.И., Сидоров А.И . Антиохийская богословская школа и ее представители // Ученые записки Российского Православного Университета ап. Иоанна Богослова 3, 1998 .

Сидоров А.И. Святой Лукиан Антиохийский и его ученики (К предыстории Антиохийской школы) // Альфа и Омега 1 (48) , 2 (49), 2007.

Bardy G. Recherches sur Lucien d ’Antioche et son école. Paris, 1936.

«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ

МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН
(9)
Александрийская и Антиохийская школы

Христологические споры начались после окончания споров тринитарных и догматизации учения о божественности Христа. Однако разные представления о том, как божество Христово сочетается с Его человечеством, сложились уже в эпоху уточнения тринитарного догмата. Когда же были побеждены антитринитарные ереси, появился и повод говорить более конкретно об образе боговоплощения. Ортодоксальная христология не родилась в один день, а потому то, что впоследствии было объявлено ересью, достаточно долго сосуществовало в единой Церкви с теми представлениями, которые теперь считаются правильными.

То, каким образом единый Господь явился миру как Бог и человек является таинством веры и представляет для богословия серьезную проблему. Как объяснить Боговоплощение, чтоб, признавая во Христе Бога и человека, не признать двух существ? Или как, признавая одно существо Христа, признавать в Нем не только предвечного Бога, но и человека? В поиске ответов на эти вопросы богословы Вселенской Церкви разделились во мнениях, что и привело к оформлению двух партий, условно называемых Александрийской и Антиохийской школами. Для первых приоритетом было отстаивание единства Христова, целью вторых - защита истинности и совершенства человечества Господа.

Говоря об Александрийской и Антиохийской богословских школах, важно пояснить, что названия эти условны. Школы имеют отношение к Александрии или Антиохии лишь в том смысле, что эти города стали центрами противостояния между сторонниками двух христологических систем. Богослов, представляющий ту или иную школу мог жить где угодно, и относился к числу александрийцев или антиохийцев исключительно в силу своего богословского видения. То есть богословская школа - это не некая корпорация, а скорее религиозное мировоззрение и принцип богословской мысли.

Объективно этих принципов было только два, потому и идет речь только о двух школах. Даже все христологические ереси прямо увязываются с той или иной школой, поскольку они представляют ни что иное, как извращенное мнение тех основополагающих принципов мысли, что были присущи одной и другой богословской школе. Поскольку разделение христологии на два принципиально разных течения обусловливалось объективными причинами, оно было актуально не только для Церквей Римской империи, но и для Церквей вне ее. В то время как христологию Армянской Церкви можно уверенно назвать александрийской, христиане персидского Междуречья по большей части предпочитали антиохийское богословие.

Как Александрийская, так и Антиохийская школы, равно утверждали свою веру на Евангелии, хотя в толкованиях александрийцы больше тяготели к небесному, толкования же вторых были приземленные, с большим вниманием на исторического Иисуса. Именно поэтому из среды первых происходили разного рода докеты, что видели во Христе только Бога, вторые же плодили адопционистов, тех, которые считали Христа просто человеком. Но в своих ортодоксальных воззрениях, и александрийцы, и антиохийцы исповедовали единого Господа, и как Бога, и как человека в одном лице (как единую личность), хотя в своих богословских рассуждениях подходили к этому исповеданию с разных сторон и по-разному расставляли акценты.

Безошибочно отличить александрийцев от антиохийцев, и наоборот, можно и по их пониманию способа соединения божества и человечества в Господе. Для первых, ради исповедания подлинного единства существа Христа, допускалось подлинное же, то есть реальное соединение Его божества с человечеством, почему и говорится о единстве природы. Для вторых более важным казалось сохранение полноты и совершенства человечества Христова, отчего они принципиально отвергали саму возможность реального, то есть ипостасного единства божества и человечества, почему и были настойчивы в своем отстаивании двух природ.

Это и создало проблему количества природ, когда за исповедание природного единства диафизиты обвиняли миафизитов в смешении божества с человечеством, а миафизиты обвиняли диофизитов в разделение Христа на двух Сынов. При этом как те, так и другие отвергали обвинения своих оппонентов, и в этих нескончаемых обвинениях состояла суть так называемых христологических споров. Проблема была в том, что пристрастие греков к неуемному философствованию, не позволяло византийским богословам просто по-человечески сказать, что они исповедуют единого Господа Иисуса Христа, и как Бога, и как человека. Им очень хотелось рассуждать о «природах» и «ипостасях», поэтому и нам теперь приходится говорить об этом бесконечно.

Всякий не обремененный «православием» человек знает, что природа, сама по себе, - не более чем абстракция, которую, как говорится, нельзя ни увидеть, ни потрогать, но которая постигается умом в том, что имеет реальное бытие и собой являет эту природу, то есть в ипостаси. Ипостась и ее природа - это неразрывная связка, в которой нет одного без другого. На примере человека можно пояснить, что не бывает природы человека вне реально существующих людей, и если есть природа человека, значит, есть сам реальный человек, который и есть ипостась. В контексте же христологии это значит, что если Христос единая ипостась, то должна быть природа этой ипостаси. Если же во Христе две природы, то каждая их них должна иметь свою отдельную ипостась.

Именно поэтому для дохалкидонских богословов, как для александрийцев, так и для антиохийцев, количество признаваемых во Христе природ прямо соотносилось с количеством исповедуемых в Нем ипостасей. Равно как и количество ипостасей для них прямо предполагало количество природ. Вот и получалось, что желание антиохийцев исповедовать во Христе две совершенные и не смешиваемые в соединении природы Бога и человека подводило их к неизбежному исповеданию и двух ипостасей Бога и человека. Точно так же желание александрийцев исповедовать единого в Своей ипостаси, а не разделенного на двух Христа, приводило их к исповеданию единства природы Бога Слово воплощенного.

То есть, в споре диофизитов и миафизитов в принципе не было разницы, о чем говорить, об ипостасях или природах, поскольку, когда говорили о двух природах, это было все равно, что говорить о двух ипостасях, когда же говорилось об одной ипостаси, это было равносильно тому, что сказать об одной природе. Любопытно и то, что богословам дохалкидонской эпохи настолько было мало важно, о чем именно говорить - о природе ли, об ипостаси ли, что они порой говорили «ипостась» там, где было бы более уместно сказать «природа», и наоборот. В некоторых случаях они строили фразы так, что можно было бы подумать, будто эти два понятия вообще не различаются.

В любом случае, по дохалкидонским представлениям можно было говорить либо об одной ипостаси и одной природе, либо о двух природах и двух ипостасях. Никому не приходило в голову, что можно как-то совместить исповедание двух природ и одной ипостаси, чтоб это всех устроило, был положен конец конфронтации, а Церкви Божьей дан мир и единство. До «невероятной по своей неожиданности» мысли о гибридном исповедании двух природ при одной ипостаси дошли только основоположники халкидонизма, но то, как они до этого дошли и что под этим подразумевается - разговор отдельный.

МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН

Литература: Мейендорф, Введение; Chadwick; Шмеман, Исторический путь; Болотов; Quasten.

1. Преемником Климента в катехетической школе сталОриген (184-254), роль которого в истории христианства трудно переоценить. Его по праву называют основателем христианского богословия. По своим интеллектуальным данным и по объему проделанной им работы он был на голову выше всех раннехристианских мыслителей. Ориген был великим христианским философом, впервые предпринявшим серьезную попытку систематического объяснения христианства в категориях эллинской мысли. Он считал, что Церковь, утратившая контакт с людьми, спасение которых есть ее миссия, отказывается от своей кафоличности, превращается в секту.

Попытку сформулировать христианство в категориях, привычных для греческой аудитории, до Оригена сделал Климент Александрийский, учение которого сильно окрашено склонностью к гностицизму. Вообще любое переложение целостной системы взглядов на чуждый ей язык всегда чревато опасностью утраты или искажения ее смысла. Признавая в Оригене одного из величайших богословов всех времен, повлиявшего на все дальнейшее развитие христианской мысли, нужно признать, что на этом поприще он преуспел не вполне - его учение во многом отклонилось от основного смысла христианского откровения. Кроме того, в более поздние времена "оригенизм" дал начало многим другим разнообразным течениям, несовместимым с православием. Но тем не менее невозможно отрицать величие личности Оригена - и как замечательного христианского мыслителя, и просто как привлекательного человека.

Хотя Ориген ни разу не упомянул Климента в своих писаниях, он, несомненно, был его внимательным читателем и во многих отношениях продолжил его работу. Один из ранних его трудов также называется "Строматы". Несколько сохранившихся отрывков из этой книги показывают, что она была по форме и замыслу близка к одноименному труду Климента: Ориген также попытался дать толкование христианской мысли на платоновском языке и также перемешивал философские дискуссии с толкованием трудных мест Библии (например, он считает, что ссора между свв. Петром и Павлом в Антиохии была лишь спектаклем, разыгранным для поучения ранних христиан).

Однако по складу ума Ориген очень сильно отличался от Климента. Климента характеризует радостное восприятие мира, Ориген гораздо более аскетичен. Он считал, что необходимо отрекаться не только от злого, но и от хорошего, если оно может стать преградой к достижению высших целей. Конечным результатом человеческого существования он видел постижение Слова Божия.

Ориген глубоко и обширно знал греческую классическую литературу и поэзию, но не очень любил это открывать. Возможно, он опасался внешней красоты как отвлекающего момента. Возможно, у него просто не было времени на всякие тонкости. Ориген горел желанием принадлежать Церкви, защищая ее учение от всех врагов - иудеев, еретиков и язычников.

Его отличала поразительная работоспособность. Он очень тщательно изучал философию, но прежде всего свое возлюбленное Писание, которое он знал от корки до корки - как мало кто до и после него. Ориген гордился своей памятью и не сверял цитаты - поэтому в цитатах у него иногда попадаются ошибки.

Имя Оригена (рожденный от Ора, т.е. Гора), возможно, указывает на его египетское происхождение. Он был первым из отцов Церкви, рожденным в христианской семье. В 202 г. во время гонения Септимия Севера мученически погиб его отец Леонид. Ориген также стремился принять мученическую кончину, но это не вышло: по преданию, мать спрятала его одежду, и юноша не смог выйти из дому. Он начал зарабатывать преподаванием грамматики и риторики, кормя мать и братьев.

Ориген стал миссионером среди столичной интеллигенции. С 18 лет он преподавал в огласительном училище. Отличаясь ригоризмом, он вел весьма аскетический образ жизни. Евсевий Кесарийский передает слухи, что Ориген оскопил себя, буквально истолковав слова Христа (Мф.19:12). В это можно поверить, так как ранняя Церковь знает несколько случаев такого экстремального ригоризма. Однако в своих библейских толкованиях сам Ориген резко выступает против буквального понимания этого отрывка. Так что не исключено, что слухи о самооскоплении были вызваны сплетнями врагов Оригена.

Под руководством великого учителя школа разрасталась и даже несколько потеряла катехетический характер и приобрела атмосферу интеллектуальной вольницы. Возможно, в этом таился корень трудностей отношений Оригена с Димитрием, епископом Александрийским, который пытался упорядочить церковную жизнь в Александрии.

В 212 г. Ориген предпринял поездку в Рим, где подружился со св. Ипполитом, будущим епископом Римским. В 215 г. он как эксперт был приглашен в Аравию для участия в тамошнем соборе против адопционизма (адопционизм - еретическое учение о том, что человек Иисус был усыновлен Богом в тот или иной момент его биографии) некоего епископа Гераклида. Затем он был приглашен в Антиохию матерью императора Александра Севера Юлией Маммеей, которая в своей частной молельне держала статуи Аполлония Тианского, Авраама, Орфея и даже Христа.

В 216 г., во время гонения Каракаллы, Ориген нашел убежище в Палестине. Там он продолжил преподавание. Александрийский епископ Димитрий, недовольный тем, что мирянин учит в Церкви, отозвал его назад. В 229 г. Ориген отправился в Афины помочь Церкви в диспуте против Кандидуса, последователя Валентина. Проезжая через Палестину, он принял в Кесарии священническое рукоположение.

Во время диспута в Афинах Кандидус сказал, что православные не могут упрекать Валентина в том, что только он верит в предопределение: ведь они сами говорят, что дьявол никогда не спасется. Ориген ответил, что даже дьявол может спастись.

Когда новости об этом достигли Александрии, Димитрий взорвался, созвал собор и отлучил Оригена за то, что он, будучи мирянином, проповедовал, за незаконное (из-за скопчества) рукоположение и за неподобающие высказывания. Ориген ответил с сожалением, что глубокие истины не были открыты недостойным и что он не желает говорить недоброе о дьяволе более, чем о епископах, осудивших его.

С тех пор он поселился в Кесарии Палестинской, где продолжил ученую и преподавательскую деятельность. В 250 г., во время гонения Декия, Ориген находился в Тире. Он был арестован и подвергнут мучениям. Здоровье его было подорвано вконец. Скончался он в 254 г. в Тире, в почете и уважении своего окружения (каждое его слово стенографировалось) и в полном общении с Палестинской Церковью. Сразу же после смерти он стал местно почитаться как исповедник.

2. Еще в самом начале своей деятельности Ориген из дискуссий с иудеями понял, что прежде чем спорить, нужно договориться об общем тексте, на основании которого можно вести дальнейший разговор. Церковь использовала Септуагинту; синагоги использовали переводы Симмаха, Феодота и особенно Аквилы, обращенного в иудаизм из христианства (ок. 140 г.). И, конечно, в иудейских переводах были подчищены определенные тексты. С другой стороны, и среди христиан была тенденция слегка изменять некоторые пророчества, чтобы сделать их еще более очевидными.

Ориген понял, что совершенно необходимо выявить подлинный текст Ветхого Завета, чтобы никто из раввинов не мог обвинить христиан в подлоге. Так была создана Гекзапла . Это синоптическое издание Ветхого Завета, переписанного Оригеном в шесть (а местами и в восемь) параллельных колонок. Первая колонка была на иврите, затем давалась транскрипция греческими буквами, а затем - 4 перевода. За образец была принята Септуагинта. Ориген отметил все места, отличавшиеся в Септуагинте от еврейского текста, и все места, отсутствующие в еврейском тексте.

Различия были весьма значительными. Например, история с Сусанной из Книги Даниила отсутствовала в еврейском тексте. Ориген был уверен, что она была изъята иудеями, т. к. еврейские старцы представлены в ней в невыгодном свете.

Однако взгляды Оригена по этому поводу были подвергнуты сомнению его старшим современником - христианским ученым и историком Секстом Юлием Африканом . Его можно назвать первым христианским антикваром. Он родился в Элии Капитолине (Иерусалиме), много путешествовал. Был при дворе царя Эдесского Абгара Великого, где подружился с Вардесаном и даже охотился с ним и с наследным принцем.

В поисках Ноева ковчега Юлий Африкан посетил Арарат. Он тщательно обследовал все библейские места в Палестине. Некоторое время он жил в Александрии и даже был там рукоположен в пресвитеры.

В 222 г. он поехал в Рим, где произвел своей эрудицией такое впечатление на императора Александра Севера, что тот назначил его своим главным библиотекарем. Африкан составил хронику всеобщей истории, в которой он отнес Воплощение к 5500 г. по сотворении мира. Закончил свою хронику Африкан 221 г. по Р.X. Этот труд послужил главным источником не только для Евсевия, но и для целого ряда византийских историков. Кроме того, Африкан написал книгу - собрание разных сведений, подобную "Естественной истории" Плиния. В нее входили сведения о ветеринарии, военной тактике, риторике, текстуальный разбор гомеровских текстов, статья о магии и многое другое. Юлий Африкан - первый известный нам христианин, писавший на светские темы.

Этот высокоученый человек заметил каламбур в истории Сусанны, после чего написал отеческое письмо Оригену, обращая его внимание на этот каламбур как на доказательство, что эта история была написана по-гречески. Ориген ответил, что это не доказательство: каламбур мог быть вставлен греческими переводчиками; сам по себе он не доказывал, что еврейского оригинала не существовало.

Ориген относился к Септуагинте как к каноническому тексту: факт, что она была принята всеми церквами, был для него решающим. Однако он соглашался не использовать в спорах с иудеями те книги, которых нет в их каноне.

Комментарии Оригена обнимают почти все Писание. Их можно разделить на три группы: схолии (заметки на полях), гомилии (проповеди) и собственно научные комментарии к "Песни Песней", к Евангелиям от Матфея и Иоанна и "Посланию к Римлянам". Его критический анализ текста очень интересен, однако он чрезмерно увлекается аллегоризмом. Тем не менее во многих случаях его толкование стало традиционным христианским толкованием Библии.

В своей книге "Призыв к мученичеству " Ориген отмечал, что мученичество, т.е. свидетельство, - вся жизнь христианина. Ориген - один из основоположников христианского аскетизма. Отсюда его влияние на монахов. К его духовным сочинениям относятся: "О молитве ", где он обсуждает пути к единству с Богом, описываемые в неоплатонических категориях, и "Комментарий на молитву Господню ".

Основной апологетический труд Оригена - "Против Цельса " - ответ на опровергающую христианство книгу языческого философа Цельса "Истинное слово". Сама книга не дошла до нас. Ответ Оригена имеет свободную композицию, в которой аргументы приводятся в ответ на пространные цитаты Цельса. Таким образом, мы имеем возможность услышать обе спорящие стороны, что делает книгу весьма увлекательным чтением для современного человека.

Сам Цельс был добросовестным мыслителем, тщательно проработавшим Библию и изучившим христианское учение. Основные положения его критики можно свести к следующему: во-первых, христиане уступают язычникам в отношении богослужений и философии, ибо и в том и в другом они опираются на еврейское Писание, которое Цельс считал провинциальным, варварским и нефилософским. Во-вторых, Цельс упрекал христиан в демократичности: их учение доступно всем и каждому, в то время как истинная философия - аристократическая дисциплина, доступная лишь немногим избранным. В то же время Цельс одобрял христианское учение о Логосе и христианскую этику. Он призывал христиан влиться в плюралистическое римское общество, сохранив веру в Иисуса Христа, Которого он представлял себе кем-то вроде мага, совершившего ряд вполне убедительных чудес.

В центре полемики был вопрос об идолопоклонстве и почитании образов. Цельс писал, что, хотя христиане и обвиняют язычников в грубом материализме, сами они намного хуже, так как поклоняются Богу, Который был рожден от женщины и появился на земле в человеческом облике. Язычники же, воздвигая статуи своим богам, вполне отдают себе отчет, что эти статуи - не боги, а лишь их изображения. Это первый в истории спор о поклонении изображениям и о религиозном искусстве.

Спор между двумя сторонами тем более интересен, что сам Ориген, так же как и Цельс, был по образованию платоником, так что оба они исходили из одних предпосылок. Ориген хорошо понимал, что главный вопрос спора был глубже, чем обычно употреблявшиеся христианскими апологетами аргументы о чудесах, сбывшихся пророчествах и чудесном росте Церкви. Да и сам он не очень был восприимчив к подобным аргументам. Для него предмет спора был в том, можно ли в контексте платоновской метафизики говорить о свободе в Боге или же Он является еще одним названием безличного, бесконечного, непрерывного и неизменного космического процесса. Цельс, будучи религиозным консерватором, придерживался последней точки зрения: он был весьма обеспокоен и шокирован новыми и потенциально революционными силами, содержащимися в христианстве. Ориген считал идею свободы особой характеристикой христианской философии: она означала возможность перемены, нравственного обращения, спонтанности и творческой мысли, а также критического отношения к общепринятым условностям и преданиям.

3. Главным богословским трудом Оригена является книга "О началах ". Книга была написана в Александрии между 220 и 230 гг. Полный текст книги дошел до нас в латинском переводе конца IV в. Руфина Аквилейского. Глубоко почитавший Оригена Руфин, ввиду споров того времени о православности Оригена, сильно смягчил текст, а местами и исказил его. Правда, он сам в этом честно признался, написав, что он изменил ряд мест в книге, отразив в них более православные мысли, высказанные в Оригеном в других сочинениях. Греческий перевод сохранился лишь в отрывках.

Богословская система Оригена яснее всего видна в егокосмологии .

Учение Оригена о сотворении мира является попыткой преодолеть логическое несоответствие между всеблагим и всезнающим Творцом и миром, полным зла, уродства и неравенства. Задача Оригена еще более осложнялась тем, что в своей теории он старался примирить библейское повествование Пятикнижия с Платоном, утверждавшим, что мир вечно проистекает от Бога. Так как Бог всемогущ и Творец всего, то, "если же кто-нибудь подумает, что были когда-нибудь века или протяжения времени... когда сотворенное еще не было сотворено, то... он покажет, что... Бог не был всемогущим и сделался всемогущим только впоследствии, когда явились существа, над которыми Он мог бы владычествовать" ("О началах"), следовательно, дело творения из ничего должно было происходить вечно.

По Оригену, до существования этого мира было бесконечное количество миров, и мирам после него также не будет конца. Наш мир движется к своему завершению, что подтверждается тем, что "Единородный Сын Божий, бывший Словом и Премудростью Отца... смирил Себя и, приняв образ раба, сделался послушным даже до смерти..." ("О началах").

"В... начале Бог сотворил такое число разумных или духовных тварей (или... умов), сколько, по Его предвидению, могло быть достаточно... наперед определивши некоторое число их" ("О началах"). Все они были совершенны (а так как наиболее совершенная форма - сфера, то сферичны), равны (ибо для платониста неравенство никогда не может сочетаться с совершенством) и одарены свободой воли: "Он был причиною всех тварей... всех, кого Он сотворил равными и подобными, потому что для Него не существовало никаких причин для разнообразия и различия. Но так как разумные твари... одарены способностью свободы, то свобода воли - каждого или привела к совершенству через подражание Богу, или повлекла к падению через небрежение. И в этом... состоит причина различия между разумными тварями... не от их воли или решения Создателя, но от определения собственной свободы (тварей)" ("О началах"). Так как эти "умы" совершили преступление, повлекшее к их падению, то, для возвращения в их прежнее состояние, они должны были очиститься. Для этой цели и были сотворены физические миры, чтобы, через тяжкое существование и борьбу, в существах пробудились бы стремление к блаженству и тоска по оставленному раю. "Ориген настаивает на том, что наш физический мир есть только результат, частью прямой, частью косвенный, нравственного падения духовных существ. В связи с этим, основываясь на сомнительной этимологии ψυχή, от ψυχεσθαί, Ориген утверждает, что первозданные духовные существа (νους), охладевая в своей пламенной любви к Богу, становятся душами и ниспадают в область чувственного бытия" (В. Соловьев), а по восстановлении опять делаются νους. Эту свою идею Ориген заимствовал у Филона.

Участь согрешивших душ зависит от степени их виновности: "Каждое существо само делается причиной своего падения, причем одно падает скорее, другое - медленнее, одно - больше, другое - меньше... Для этого существует праведный суд божественного Промысла, чтобы каждый мог получить по заслугам. Те умы, у которых доброе стремление к Божеству в той или иной степени возобладало над противоположным, становятся ангелами, престолами, властями, херувимами, серафимами и прочими чинами небесных иерархий, живущими на планетах и занимающимися делами помощи людям; умы, в которых два противоположных стремления остались в некотором равновесии или колебании, становятся людьми" (человечество, по Оригену, в свою очередь, делится на плотское, душевное и духовное, опять же в зависимости от нюансов грехопадения); а те умы, которые решительно отвратились от Бога и "впали в такое непотребство и злобу, что сделались недостойными того наставления или научения, которым наставляется и научается человеческий род в своем плотском состоянии, пользуясь помощью небесных сил" ("О началах"), сделались дьяволом и ангелами его. И, конечно, для всех, находящихся в телах плоти, степень тяжести всего их существования и обстоятельств, в каждом отдельном случае, дана в соответствии с тяжестью первоначального греха. "Впрочем, некоторые из существ, обладающих наилучшими заслугами, страдают вместе с остальными, ради украшения состояния мира, и научаются служить низшим (тварям)" ("О началах"), чтобы помогать в наставлении и освобождении своих собратьев, и, следовательно, смерть праведника имеет искупительное значение для всего мира.

Ориген допускал, что Адам был исторической личностью - первый из падших духов, воплощенный в материальное тело, но священную историю первородного греха он принимал за аллегорию.

Однако одна душа осталась безгрешной, она "от самого начала творения в последующее время неотделимо и неразлучно пребывала в Нем (Творце. - А.Д. ), как в премудрости и слове Божием, как в истине и в вечном свете, и, всем существом своим воспринимая всего (Сына Божия)... сделалась по преимуществу одним духом с Ним... При посредстве этой субстанции души между Богом и плотью (ибо божественной природе невозможно соединиться с телом без посредника) Бог рождается человеком... Поэтому, и сама вся будучи в Боге и восприняв в себя всего Сына Божия, эта душа с принятой ею плотью по справедливости называется Сыном Божиим, силою Божиею, Христом и Божиею Премудростию, и, наоборот, Сын Божий, через Которого все сотворено, называется Иисусом Христом и Сыном Человеческим" ("О началах"). А так как Евангелие было предназначено для людей всякого рода, то "не у всех, которые видели Иисуса, самый акт созерцания был одинаковым... напротив, он различался в зависимости от состояния познавательных сил каждого отдельного лица... Мы питаем... веру в Иисуса, и не только в Его Божество... которое Он открывал только немногим, а также в Его тело, вид которого Он изменял, когда... Ему было угодно" ("Против Цельса"), в зависимости от характера того, кто видел Его.

Ориген смотрит на смерть на кресте как на что-то духовно повторяющееся в высшем мире и имеющее значение для искупления ангелов: "Не устрашимся допустить, что и там (в горнем мире. - А.Д. ) до окончания всего века постоянно совершается нечто подобное" ("О началах"). Роль Христа в спасении более педагогическая, чем искупительная. Поскольку цель творения состоит в причащении природе Божества, то домостроительство спасения заключается в том, чтобы, не нарушая свободы твари, путем увещания и внушения постепенно привести мир ко всеобщему восстановлению (апокатастасис тон пантон).

Ориген допускал необходимость как благодати, так и свободной воли для спасения, но все же он делал слишком сильный акцент на Божественное провидение и на план всеобщего спасения, тем самым противореча самому себе в утверждении ничем не ограниченной свободы воли тварей.

Каждое наказание направлено на исправление тварей, чтобы все они могли быть восстановлены в их первоначальном совершенстве. После воскресения все человечество должно будет пройти через огонь, после чего очищенные духи войдут в рай, а злые останутся в "огне", который следует понимать не как материальное пламя, но, скорее, как умственную и духовную катастрофу. Наши грехи - предмет и пища для этого страшного огня, а "тьма кромешная" - это мрак невежества. Однако положение этих страдающих духов не совсем безнадежно, хотя тысячи лет могут пройти, прежде чем их страдания окажут на них какое-либо влияние: "Некоторые из них достигнут невидимого и вечного (бытия) на первых же порах, другие только потом, а некоторые даже и в последние времена, и то только путем величайших и тягчайших наказаний и продолжительных... самых суровых исправлений... путем постепенного восхождения к небу, путем прохождения... всех отдельных служений, присущих небесным силам... переходя из одного чина в другой..." ("О началах").

Каждое разумное существо, даже сатана, может обратиться и спастись, следовательно, никто не лишен возможности избавления. В конце времен душа будет жить в славном органе, зачаток которого заключен в нашем нынешнем теле. "Природа этого нашего тела, по воле Бога, сотворившего ее такою, может быть возведена Творцом до того качества тончайшего и чистейшего тела, какое будет вызвано состоянием вещей и какого потребует достоинство разумной природы" ("О началах"). Наслаждения будут чисто интеллектуальные, святым откроются все тайны божественного промышления и законы, которые Господь дал Израилю, тайны природы и мироздания и подлинный смысл каждой строчки Писания, и "будет Бог все во всем" (1Кор.15:28). "Таким образом, конец, приведенный к начальному состоянию, и исход вещей, уравненный с началами их, восстановит то состояние, какое разумная природа имела тогда, когда еще не хотела есть от дерева познания добра и зла" ("О началах").

Но при этом всегда остается возможность, что существа, вернувшись в рай, могут опять злоупотребить своей свободой воли и опять быть осуждены на возобновление пребывания в плоти: "Ведь возможно, что разумные существа, у которых никогда не отнимется способность свободного произволения, снова подвергнутся каким-нибудь возмущениям, а Бог со Своей стороны попустит это с той целью, чтобы они, сохраняя свое состояние всегда неподвижным, не забывали, что они достигли этого окончательного блаженства не своею силою, но благодатью Божиею" ("О началах"), и начнет раскручиваться следующий цикл бесконечной спирали творения.

Все свои положения Ориген подкрепляет сотнями цитат из Писания, которое он обожает, хотя и толкует весьма произвольно.

Как сказал об александрийском философе Владимир Соловьев, "…для общей оценки учения Оригена следует заметить, что при действительном совпадении в известных пунктах между его идеями и положительными догматами христианства и при его искренней уверенности в их плном согласии это согласие и взаимопроникновение религиозной веры и философского мышления существует у Оригена лишь отчасти: положительная истина христианства в ее целости не покрывается философскими убеждениями Оригена, который наполовину, по крайней мере, остается эллином, нашедшим в эллинизированной религии евреев (сильнейшее влияние Филона) некоторую твердую опору для своих воззрений, но внутренне неспособным понять особую, специфическую сущность нового откровения при самом решительном желании ее принять".

В своей Триадологии Ориген резко выступал противмоделизма (см. XII,2) иадопционизма (см. XVI,1). Для него Христос был предсущим Логосом, посредником, через которого христиане молятся Отцу. Защищая различия лиц Св. Троицы, он ссылался на анафору, молитва которой обращена к Отцу через Сына. По Оригену, Отец и Сын едины в силе и в воле, но различаютсяипостасно . Ориген первым употребил этот термин в таком смысле. Однако пройдет еще достаточно много времени, прежде чем он будет принят повсеместно: например, св. Афанасий еще путает ουσία и υπόστασις.

По Оригену, Отец и Сын различаются, как прототип и совершенный образ. Он примиряет это утверждение с монотеизмом, подчеркивая, что источник Божества - Отец. Иногда Ориген называет Сына тварью, но так как тварь совечна Творцу, в его системе это не умаляет Божественного достоинства Сына. Однако у Оригена теряется различие между рождением и творением. Другое, впервые употребленное Оригеном слово - ομοούσιος - единосущный . Он относит его к Сыну: Сын единосущен Отцу. Тем не менее Он - посредник между Верховным Отцом и Его тварным миром и первосвященник между Богом и человеком, являющий Творца твари и твари - Творца.

4. Мы не знаем, насколько Оригену удалась его миссия для языческой интеллигенции, насколько ему удалось представить христианство в привлекательном для нее свете. Порфирий, ученик и биограф Плотина, несомненно, читал ряд творений Оригена и не мог простить его за неуважительное отношение к классикам греческой литературы, которых Порфирий считал вдохновленными свыше просвещенными. Возможно, Ориген потерял некоторых потенциальных слушателей из-за своих холодных критических комментариев на философское наследие греческого мира. Но были и другие, считавшие каждое его слово драгоценным.

Ориген оставил после себя множество учеников и последователей, совсем не обязательно ставших еретиками. Одним из них был св. Дионисий Великий , бывший с 247 по примерно 264 г. епископом Александрийским (он был автором цитировавшегося в гл. XIV письма о крещении). Св. Дионисий был просвещенным и образованным епископом, интересующимся наукой и культурой.

Дионисий родился в Александрии в языческой семье и получил всестороннее светское образование. Как и Ориген, он был главой огласительного училища в Александрии. Во время Декиева гонения он, как и св. Киприан, должен был укрыться в изгнании, при гонении Валериана был вынужден укрыться вновь. За все перенесенные испытания получил прозвание "Великий".

В 259 г. Дионисия пригласили помочь в диспуте в Ливийской церкви против модалистов. В споре александрийский епископ не слишком тщательно выбирал слова и обрушился на модалистов. Он даже заявил, что Отец и Сын различны настолько же, насколько различны лодка и лодочник, и отверг предположение, что они были единосущными . Он также называл Сына Тварью, но, как мы помним, в оригенистском контексте это не страшно, ибо тварь совечна Творцу.

Ливийцы пожаловались папе римскому Дионисию , который написал в Александрию, осуждая тех, кто "разделяет Божественное единоначалие (Monarchia) на три различные ипостаси и три божества". Для него термин Дионисия Римского "ипостась" был абсолютным синонимом термина "субстанция", что, кстати сказать, лингвистически является совершенно правильным толкованием (υπο- переводилось как sub-, а στάσις - как stantia).

Это было первым свидетельством богословских разногласий между Востоком и Западом. Две половины христианского мира избрали два разных подхода к тайне Троицы. Для Запада, где исходили прежде всего из единства Божества и затем уже шли к Троичности, оригенистский, а следовательно, и восточный подход казался слишком опасно близким к тритеизму. Для Востока же, где исходили из Троичности, а затем продвигались к единству, западное богословствование звучало как весьма близкое к модализму, которого восточные боялись как огня. В дальнейшем такое взаимное непонимание вызовет множество разногласий и разделений.

Другим известным учеником Оригена был молодой человек из благородной семьи по имени Григорий (213-270/5 гг.). Григорий учился в школе юристов в Берите (Бейрут) и обратился в христианство, услышав Оригена. Пройдя полный курс обучения под его руководством в Кесарии, отправился в Понт, в Малой Азии, для миссионерской работы. Он стал епископом Неокесарийским и своим красноречием обратил в христианство почти все население Понта. Он очень успешно занимался экзорцизмом и приобрел громадную популярность как святой чудотворец (θαυματούργος). До нас дошли его хвалебная речь в адрес Оригена и "Толкование слова веры".

5. В то же время в Антиохии начала формироваться другая школа - соперница Александрийской. В отличие от александрийскогоаллегоризма характерной особенностью антиохийцев являлсяисторизм .

В 260 г. епископом Антиохийским стал Павел Самосатский . Он считается родоначальником еретического учения адопционизма, хотя, возможно, подлинным его родоначальником является ренегат Феодор Византийский.

Учение Павла Самосатского характеризовалось как адопционизмом, так и модализмом. Бог и Его Слово (Премудрость) едины, единосущны (ομοούσιος). Именно благодаря Павлу это слово, впервые употребленное Оригеном, стало широко известным на Востоке. Павел использует его в том смысле, что между Отцом и Сыном нет различия. Слово вдохновило простого человека Иисуса и вселилось в него после крещения. Павел верил, что и сам он равен Христу, каким, впрочем, должен стать каждый из нас.

Отчасти учение Павла сродни примитивному иудео-христианскому пониманию Личности Христа. Его мысль была укоренена в сирийской, а не в греческой традиции. Но для его современников это была несомненная ересь.

В 268 г. на соборе в Антиохии учение Павла было осуждено. Осуждено было и слово ομοούσιος, за которым после этого надолго сохранилась плохая репутация. Согласно решениям собора, Христос отличается от пророков в принципе: те были вдохновлены Духом Божиим, а Он был воплощен.

Однако Павел был очень любим своей паствой, и епископам даже после соборного осуждения не удалось его сместить. В 260 г. после ожесточенной битвы императора Валериана взял в плен персидский царь Шахпур. Ситуацией воспользовались властители расположенного в сирийской пустыне царства Пальмира, завоевавшие контроль над всем римским Востоком до 272 г., когда их государство было разгромлено Аурелианом.

Пальмирское правительство очень ценило Павла и даже назначило его на высокую гражданскую должность. После возвращения Аурелиана епископы подали петицию императору-язычнику, принявшему решение в пользу Церкви. В решении императора говорилось, что юридические права на церковное здание должны принадлежать тому, кто поддерживает письменные отношения с епископами в Италии и Риме. Павел Самосатский был смещен. Это первый случай, когда церковный диспут был решен при помощи светской власти. Тернистая проблема церковно-государственных отношений начала вырисовываться как сложный фактор во внутренних вероучительных спорах Церкви.

Настоящим основателем антиохийской школы считается Лукиан, пресвитер Антиохийский . Он был великим ученым экзегетом и исправил греческий текст Септуагинты, сверив его с еврейским оригиналом. В отличие от оригеновского аллегоризма его методом был буквализм.

Однако и у него были некоторые спорные высказывания, в частности, те, которые легли в основу арианства: "Было время, когда Сына не было" - или: "Сын был сотворен". Говоря это, Лукиан имел в виду цитаты из Писания: "Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони" и "Образ Бога невидимого, рожденного прежде всякой твари" (Притч.8:22-23; Кол.1:15).

Учениками Лукиана были Арий и многие из его единомышленников. Таким образом его можно в каком-то смысле назвать основоположником арианства, которое в зародыше уже существовало в адопционистских тенденциях Павла Самосатского. Однако сам Лукиан был весьма уважаем при жизни, никто его в ереси не обвинял, он умер мучеником и числится в наших святцах.

Часть 2. Антиохийская богословская школа.

Священное предание относит возникновение антиохийской богословской школы к деятельности апостола Павла. Именно в Антиохии последователи Иисуса Христа «впервые начали называться христианами» (Деян. 11:19-30) .
Антиохийская школа не представляла собой единого образовательного учреждения с преемственностью руководителей, поэтому ее история прослеживается сравнительно нечетко. Многие представители данной школы после смерти были прославлены в лике святых. Другие не менее знаменитые деятели христианской церкви сначала были причислены к лику святых, но после обнаружения у них некоторых еретических мыслей, деканонизированы и посмертно отлучены о церкви. Третьи при жизни были объявлены еретиками и осуждены соборными постановлениями.
Деятельность школы принято делить на два исторических периода. Первый период (290 - 370 гг.) - от основания школы пресвитерами Дорофеем (†ок. 290 г.) и св. Лукианом († 312); Лукиан, также, был одним из первых ее преподавателей и руководителей . Кроме преподавания святой Лукиан занимался богословскими трудами. В частности он исправил греческий перевод Септуагинты: исправленный им полный греческий текст Библии был спрятан в стене и найден при святом Константине Великом .
Считается, что именно Лукиан причастен к созданию арианской доктрины предвечного создания Слова и его обитания в теле человека, так как сам Арий и его единомышленники охотно называли себя солукианистами. Однако, несмотря на это, св. Лукиана не постигла участь Оригена: он жил в мире с Церковью, и умер мученической смертью . Тем не менее, авторитет школы в первый период был весьма низок.
Расцвет школы приходится на второй период ее существования (370 - 450 гг.) , под руководством Диодора Тарсийского , когда она приняла формальный характер учебного заведения, с определенным учебным уставом и преимущественно монашеским направлением жизни . Его учениками были такие известнейшие богословы как: свт. Иоанн Златоуст, блж. Феодорит Кирский, и Феодор Мопсуетский .
Св. Василий Великий не только активно проповедовал Слово Божие, но и активно боролся с ересями, в частности с арианством. В его сочинении «Против Евномия» рассматриваются и опровергаются апологии арианства, а так же указывается на внутренние противоречия в этом учении. В труде «О Святом Духе к Амфилохию, епископу Иконийскому» доказывается Божественное достоинство Сына и Святого Духа с Отцом. Так же следует отметить его экзегетические труды:
- «Беседы на Шестоднев»;
- толкования на некоторые псалмы, которые святитель изъяснял в трояком смысле: буквальном, нравственном и таинственном .
Не менее известный представитель школы - блаженный Феодорит Кирский - боролся с ересью монофизитов, против которой составил множество сочинений. Кроме того он известен своими трудами:
- толкования на псалмы, «Песнь песней», пророков и послания апостола Павла;
- апологетический труд «Врачевание эллинских недугов»;
- «Историю боголюбцев» - повествование о тридцати подвижниках;
- «Свод еретических басней» - пять книг, излагающих лжеучения современных ему еретиков .
Феодор Мопсуетский написал немало экзегетических трудов, из которых наиболее известны «Тайные речи» - рассуждения о воплощении Иисуса Христа, и трактат «О законоположении». Против еретиков Феодор написал два больших сочинения:
- «О воплощении Господа» против ересей Ария, Евномия и Апполонария из 15-ти книг;
- 25 книг против Евномия в защиту Василия Великого;
- «Против Юлиана Отступника»,
- «Против персидской Магии» .
Феодор Мопсуетский, как его учитель Диодор, считается основоположником несторианской ереси. Их взгляды пытались толковать в свою пользу еретики-монифизиты, из-за чего Феодор вместе с Феодоритом Кирским был посмертно осужден IV Вселенским собором.
Выдающимся сотрудником Диодора в антиохийской церкви был Евагрий, после которого - при Константинопольском патриархе Нестории - школа стала приходить в упадок. Несторий будучи учеником Феодора Мопсуестского формально учил о двух ипостасях во Христе, за что был анафематствован Эфесским собором в 431г. .